АИмя, прозвища (если есть) Ветвяной Вереск
Пол: Самец
Возраст: 7 лет
Клан: Искатели Истины
Должность: Травник

Окрас: Черный с угольным отливом.
Цвет глаз: Желтый
Описание внешности: Тощий черный кот с тонкими длинными лапами. Широкие острые уши, треугольная морда, гладкий худой хвост. Гладкошерстный, на груди крошечное белое пятнышко. Большие мягкие подушечки лап и отбитый клык.

Основные черты характера: Деликатный, осторожный, хитрый, преданный
Описание характера: Кот с очень мягким и неконфликтным характером и поведением. Старается решить проблемы и неприятные острые ситуации компромиссом или стратегическими уступками. Добивается своего не силой, а хитростью, если это от него требуется. Молчаливый и на вид мрачный, внутри - добрый и чуткий. Держит дистанцию, с осторожностью идет на контакт. Очень верный. Придерживается мнения, что есть деловые договоренности для выживания, и ими нужно уметь вертеть на благо всех, а есть личные договоренности и обещания, которые нерушимы.

Раскрытие биографии:
Его мать не могла позаботиться ни о нем, ни о его братьях и сестрах. Да и не хотела. Городская кошка, приехавшая на отдых с семьей людей, она попала под очарование деревенского кота и понесла от него котят. Когда подошел срок, именитая мамаша с выставочными медалями и титулами в биографии, убежала на другой конец деревни и родила в каком-то сарае, где и бросила маленьких слепых комочков на произвол судьбы. Четверо из семи замерзли еще до рассвета, на писк оставшихся троих прибежали хозяева сарая и перетаскали в свой дом. Добрые люди пытались отогреть и покормить котят, но выжить посчастливилось только громко пищавшему Вереску.

Жизнь в деревне, даже когда у тебя есть дом и хозяева, всегда тяжела для кота. Надо успевать и ловить мышей, и истреблять крыс, и гонять лесных камышовых котов от курятника. Мягкий и не любящий выпускать когти Вереск быстро учился хитрости: за горячую тушку крысы соседский пес гонял камышовых налетчиков вместо него. Зимой холодно, летом много змей, только и успевай, что прогоняй их с участка. Хорошо хоть, хозяева добрые. С печки не гонят, отдают пенку с молока, а в хорошем настроении даже обрезки мяса или куриные потроха. И даже гладили, укладывали зимой на свою кровать. Для тощего кота, вдвое меньше соседских, отличная жизнь. Была.

Очнувшись на каком-то острове, на шматке земли посреди воды, Вереск долго не мог понять, где он так ошибся и что натворил, что его сюда выкинули, словно помойного. Черные подушечки стерлись в кровь, пока он обходил каменистый берег, нос запачкался в грязи и забился пылью, пока он искал запах своих людей. Он шипел на волны и бежал по мокрому песку, стоило воде отступить, и со страхом бежал обратно, когда вода накатывалась на него брызгами. Ему понадобилось несколько дней безуспешных метаний и даже одна глупая попытка уплыть с острова – чуть было не утонувшего кота вынесло волной на берег, - чтобы понять, что ему отсюда не выбраться. Люди бросили его, выкинули, как ненужный старый мешок, увезли на какой-то чертов остров и оставили посреди Нигде. Оставаться на берегу значило верную смерть, и, углубляясь внутрь острова, он все чаще ловил запахи других котов, но долго боялся рискнуть и подойти ближе. Что это за коты, почему они здесь? Где все люди?
 
Дичи попадалось мало и каждый раз ее будто уводили из-под черного носа. Все чаще он довольствовался большими сверчками и кузнечиками, в радость было поймать костлявую юркую ящерицу. В первый раз, когда Вереску удалось поймать толстенькую красноперую сиалию, едва кот успел запустить в нее зубы, как где-то за кустами раздался жалобный писк голодных котят и плач кошки, неспособной дать меховым комкам молока. И хотя живот уже почти прилипал к позвоночнику, Вереск не смог оставить таких же выкинутых, - об этом он узнал чуть позже – в беде, и понес скудную добычу голодной матери. Чуть позже нашлись и другие коты. С кем-то сходились, кто-то держался в стороне. Всех объединяло одно – у всех них когда-то были свои люди, хозяева и уютные безопасные дома. Здесь были и городские старики, в жизни не бывавшие на охоте, и котята – совсем крохотные и уже прыгучие и шаловливые, коты и кошки всех мастей и пород. И много позже, долгих два месяца спустя, Искатели столкнулись с котами, что считали этот остров своим – Изгоями.

Для Вереска началась новая жизнь. Слишком слабый и неконфликтный для Воителя, он не был и достаточно ловким, чтобы поймать верткую дичь острова, чтобы быть Добытчиком. Оставаться не у дел было непривычно, неправильно, и кот, поразмыслив, напросился к Травнику Изгоев в ученики, где получил немало и знаний, и подзатыльников, и напутствий. За два года обучения его познания существенно расширились от банального «осока – это от живота». Теперь черный кот, методом проб и ошибок знал множество трав, и для лечения ран, и для врачевания души. Казалось, что даже само имя Вереска предопределило его судьбу. Изгои обучали новичков навыкам, направленным не только на выживание, но и на помощь клану, и не последнее место в этих навыках занимали исцеление раненных воителей и убийство врагов. Вереску пришлось в ударном темпе освоить полевую медицину, по одному вздоху определять траву под слоем грязи или снега, ненароком травиться самому несколько раз, разжевывая в кашицу травки, которые схватывали раны на шкурах пострадавших и жгли глотку нечаянному едоку. По ночам в ушах ревело болезненное мученическое мяуканье пациентов и допрашиваемых. Последних нужно было одурманить, опоить, обвести вокруг хвоста и самому не надышаться такого, от чего потом звезды перед глазами танцуют. Это была мучительная служба, и если бы не долг за кров, пищу и обучение, чернявый кот предпочел бы держаться от этого подальше, помогая кошкам разродиться, выхаживая больных и пополняя запасы сначала кота-наставника из Изгоев, а потом и свои собственные.

Длительные переходы по закуткам острова, и в изнуряющий зной и пробирающий до костей мороз, случайные стычки с разведчиками, которых нужно было любой ценой увести с троп к лагерям, а в идеале: заманить в ловушку. Сколько котов и кошек, буйных и уверенных в своей победе, Вереск заманил в терновые кусты, где колючки бывали порой толще его собственного когтя и два, а то и в три раза длиннее, не сосчитать. От того, как еще вчерашние котята падают в овраг с терновников и напарываются на шипы, путаются в ветвях все сильнее и стонут от боли, сердце кровью обливалось. Но долг оставался превыше всего. Он никогда особо не вникал в то, что именно случилось между Братством и Изгоями, знал лишь только, что они пошли разными путями и пытались друг друга изжить всеми доступными способами. Но именно Изгои оказались добры и дальновидны к Искателем, в то время как лазутчики Братства нередко убивали Искателей-одиночек, когда те только попали на остров. Их деспотичная жестокость не оставляла в сердце сочувствия к ним, как к общине сородичей по проотцам котам и проматерям кошкам. И все-таки, видеть, как мучаются совсем еще юные создания, расставаясь с жизнью по твоей вине, было тяжко для Вереска.  Ведь тогда он видел не обезличенное братство, а живых котов. Он предпочел бы жизнь мирную, без войн и склок, как и все на острове, пожалуй. Во всяком случае, в глубине души. Но война не кончалась уже третий год, ей не было видно ни конца, ни краю, и это угнетало черного кота с каждым днем все сильнее.